Москва. 29 декабря. INTERFAX.RU - Все сырьевые экономики одинаково счастливы при $150 за баррель, у всех свои проблемы при $30. Грустно встретив 2016 год при цене на нефть почти в $35 за баррель, нефтедобывающие страны загадали желание - договориться о заморозке добычи, потому что жить, как говорится, хорошо, но при $55 - лучше, чем при $35.
Осознав к концу года, что вербальные интервенции уже не воздействуют на рынок, ОПЕК и другим странам, в первую очередь России, пришлось договариваться уже по-настоящему, уже не только о заморозке добычи, но и о ее снижении.
Поэтому 2017 год власти России встречают намного спокойнее: несмотря на все заверения о стабилизации ситуации в экономике, проблема дефицита бюджета при нефти дешевле $40 за баррель в достаточно длительной перспективе вызывала обоснованную серьезную обеспокоенность с точки зрения сохранения финансовой стабильности.
В целом экономические итоги 2016 года на фоне геополитических процессов последних лет и мировой конъюнктуры цен на сырьевые товары можно признать вполне удовлетворительными. Несмотря на падение цен на нефть, снижение ВВП по итогам года составит 0,5-0,6% против 3,7% в 2015 году, инфляция достигнет исторического минимума в 5,5-5,6% против 12,9% в 2015 году, а в самой экономике в конце года наметились некоторые признаки оживления инвестиционного спроса и промышленного производства.
Более детальный анализ, правда, показывает, что даже при этой самой рекордно низкой инфляции, реальные доходы населения продолжают падать третий год подряд, да еще такими темпами (в 2016 году - почти на 6%), что становится несколько неудобно говорить о стабилизации ситуации в экономике. Поэтому после падения розничной торговли на 10% в 2015 году, в 2016 году розница ужмется еще на 5%, и восстановление потребительского спроса в условиях действия сберегательной модели поведения граждан является одной из важнейших задач на 2017 год.
Весь год динамика ВВП, очищенного от сезонных факторов, колебалась около нуля - за каждым вроде бы обнадеживающим месяцем шел месяц, который эти надежды не оправдывал. Причем эта ситуация наблюдалась уже с середины 2014 года.
Алексей Улюкаев в середине февраля охарактеризовал ситуацию в экономике страны термином из велоспорта - сюрпляс. "Пока продолжается неуверенное балансирование экономики на месте. Как велосипедисты - кто первый тронется. Есть даже такой термин в велоспорте - сюрпляс", - описал тогда свое видение текущего состояния экономики Улюкаев, который еще не знал, что судьей на этом велотреке ему осталось быть совсем недолго.
Можно констатировать, что в положении сюрпляса экономика находилась до конца года. Правда, не совсем понятно, кого именно она хочет пропустить вперед, чтобы рывком из-за спины обогнать на финише - ведь именно в этом и состоит смысл сюрпляса.
Есть и еще один важный момент: в спринтерских гонках на велотреке итоговое время не имеет значения, и готовить рывок, стоя на месте, можно не заботясь о минутах. У России времени нет вовсе: с каждым годом "сюрпляса" отрыв от ведущих экономик мира будет расти. Впрочем, цейтнот - это уже из другого вида спорта.
При этом в третьем квартале произошло достаточно знаменательное событие - экономика из стадии рецессии, в которой находилась с середины 2014 года, формально вышла и перешла в стадию стагнации - с учетом очистки от сезонного фактора, ВВП РФ в III квартале вырос на 0,1% после восьми кварталов последовательного спада (по расчетам Внешэкономбанка).
Но выход экономики из рецессии сам по себе не может считаться каким-то достижением - рано или поздно это бы произошло. Проблема в том, что период стагнации с темпами роста не больше 2% в год, в который входит экономика, при нынешней ее структуре может продлиться не одно десятилетие. Так считают экономисты, да и Минэкономразвития (в середине ноября ведомство направило в Минфин проект долгосрочного прогноза до 2035 года, предполагающий рост в среднем на 2% в год в ближайшие 20 лет).
То, что стране необходима новая модель развития с новыми драйверами роста, не опирающимися на "дождь из нефтедолларов", говорится уже несколько лет. Стратегия-2020, которую пять лет назад писали экономисты под руководством Владимира Мау и Ярослава Кузьминова, так и не была утверждена властями, поэтому не являлась руководством к действию.
В апреле 2016 года стало известно о назначении экс-министра финансов Алексея Кудрина главой Центра стратегических разработок (который в 2000 году под руководством Германа Грефа подготовил Стратегию социально-экономического развития до 2010 года), а в конце апреля президент Владимир Путин назначил Кудрина своим заместителем в экономическом совете. Более того, стало известно о поручении президента Кудрину подготовить программу "Стратегия развития России с 2018 по 2024 год", что естественным образом породило обсуждение - в каком статусе Кудрин может реализовывать эту программу, исполнителя или же советника.
Интрига еще больше закрутилась в декабре, когда президент в ходе послания Федеральному собранию поручил уже правительству разработать план для выхода экономики страны к 2019-2020 году на темпы роста, превышающие мировые.
Как эти два документа будут сопрягаться между собой, похоже, никто пока до конца не понимает, но в конце декабря на сайте правительства появилось сообщение, что "Дмитрий Медведев и Алексей Кудрин обсудили взаимодействие экспертов ЦСР и федеральных органов исполнительной власти".
Ждать осталось совсем недолго - подробности двух программ и их сопряжения мы узнаем в конце мая наступающего года.
А мы по традиции попытаемся с помощью экономистов ответить на часто возникавшие в уходящем году вопросы. Приспособилась ли экономика к низким ценам на нефть, как можно охарактеризовать текущую экономическую ситуацию в стране, что можно ожидать от нового главы Минэкономразвития, какой будет цена на нефть, курс доллара и экономический рост в 2017 году, какие реформы нужно предпринять для придания экономике дополнительного ускорения.
Адаптация
В начале 2016 года на фоне обрушения цен на нефть до уровня ниже $30 за баррель экономисты ожидали, что снижение ВВП может превысить 1% (и это после падения на 3,7% в 2015 году), а инфляция при слабом рубле выйдет за отметку 8%. Но по мере восстановления цен на нефть, стало понятно, что к уровням в $40 за баррель экономика более или менее приспособилась - свою роль в этом как раз сыграл слабый рубль, который поддержал конкурентоспособность промышленности.
С другой стороны, инфляция не дала особых поводов для беспокойства, ограниченная низким потребительским спросом в связи с падением реальных доходов населения третий год подряд. Более того темп падения доходов населения в 2016 году ускорился почти до 6% с 3,2% в 2015 году и 0,7% в 2014 году. Не обращать на этот факт внимания властям нельзя, так как очень сложно предсказать - как долго геополитическая тематика сможет отвлекать население от собственных проблем.
Итак, что же огорчило, а что, наоборот, порадовало экономистов в 2016 году:
Олег Засов (директор департамента макроэкономической политики Внешэкономбанка): Большинство негативных последствий кризиса взяло на себя население. Динамика доходов и потребления домашних хозяйств стала основным негативным сюрпризом года. Напротив, инвестиции начали восстанавливаться быстрее, чем мы ожидали.
Олег Кузьмин (главный экономист "Ренессанс Капитала" по России и СНГ): Если сравнить наши прогнозы начала года с итогом, то в лучшую сторону удивили инфляция и более быстрое восстановление запасов. Огорчило более глубокое, чем мы полагали, сокращение внутреннего потребительского и инвестиционного спроса.
Евгений Надоршин (главный экономист "ПФ-Капитала"): Промышленное производство, экспорт и сельское хозяйство порадовало, если, конечно, рост сырьевых секторов в экономике, нуждающейся в диверсификации, может радовать. Динамика доходов населения, розничной торговли, инвестиций - огорчила. Рост занятости на фоне падения ВВП означают, что, как и в прошлом году, эффективность и производительность труда в России падают.
Николай Кондрашов (ведущий эксперт "Центра развития" ВШЭ): Удивило в этом году, что рост реальных зарплат в первом полугодии не привел к изменению динамики потребительского спроса и причина до сих пор неясна. Огорчило, конечно, непрекращающееся падение розничного товарооборота.
Сергей Дробышевский (директор по научной работе Института экономической политики (ИЭП) им. Гайдара): Удивила и порадовала одновременно динамика инфляции. Казалось абсолютно не реалистичным, что Центральный банк не только сможет реализовать жесткую монетарную политику, но и механизм ее трансмиссии через ключевую ставку будет работать. Несмотря на сохранение высоких инфляционных ожиданий у населения и фирм, инфляция снижается максимально быстро. Огорчило сохранение высокой волатильности курса рубля в течение года, что означает сохранение в России рисков атаки на рубль и склонности к долларизации активов (такое поведение не характерно для ведущих развивающихся экономик, это удел скорее стран с низким уровнем дохода на душу населения).
Из рецессии в стагнацию
В III квартале Россия формально вышла из двухлетней рецессии - если смотреть по сезонноочищенному ВВП. При этом ВВП в годовом выражении продолжал снижаться, и, видимо, выйдет в положительную область либо только в IV квартале, либо в I квартале 2017 года.
Текущую ситуацию в экономике большинство экономистов описывают простым словом - стагнация:
Алексей Балаев (руководитель направления "макроэкономическое моделирование" Экономической экспертной группы): В целом сейчас стагнация, но динамика по секторам достаточно неоднородная: позитивная - в текстильном, швейном и химическом производстве, негативная - в производстве инвестиционных товаров.
Александр Исаков (главный экономист "ВТБ Капитала" по РФ и СНГ): Иногда процессы, происходящие в экономике, действительно однородны и ситуацию можно емко описать одним термином. Однако это не то, что происходит в экономике сегодня. Статистика говорит о том, что разные секторы экономики находятся в очень разных условиях: строительство, торговля и другие, ориентированные на спрос домохозяйств сектора? продолжают подстраиваться к более жестким бюджетным ограничениям последних. Одновременно, хорошо себя чувствуют добыча полезных ископаемых, конечно, сельское хозяйство и отдельные виды обрабатывающей промышленности.
Станислав Мурашов (макроаналитик "Райффайзенбанка"): Технически мы пока находимся в рецессии (темпы роста экономики пока остаются отрицательными). Но текущая ситуация не похожа на прошлый год - все таки видны слабые и неуверенные, но признаки восстановления. Я бы сказал, что сейчас происходит "оживление" экономики.
В.Тихомиров: Сейчас - выход из рецессии, так как динамика улучшается. Хотя в моменте это, наверное, скорее стагнация, так как темпы роста - около нуля.
О.Засов: Ситуация близка к стагнации. Экономика перестала падать, однако обозначившийся рост очень неустойчив.
С.Дробышевский: Экономика России была в состоянии циклической рецессии (внешние шоки ее усилили, но не они стали причиной), но сейчас рецессия закончена и ключевой вопрос следующего года - выйдем ли мы из рецессии в стагнацию или начнется новая волна циклического подъема и устойчивого роста.
Е.Надоршин: Пока еще рецессия плавно переходящая в стагнацию. Признаков перехода в фазу роста нет.
Непредвиденная замена
То, что произошло в ночь с 14 на 15 ноября, стало абсолютным шоком как для властной структуры, так и для экономического и делового сообщества. Следственный комитет России обвинил в вымогательстве взятки в $2 млн у представителей "Роснефти" министра экономического развития Алексея Улюкаева. По версии следствия, награду чиновник требовал за выданную Минэкономразвития положительную оценку, позволившую "Роснефти" купить госпакет акций "Башнефти".
В этот же день Басманный суд Москвы отправил Улюкаева под домашний арест до середины января, а президент Владимир Путин освободил его от должности министра "в связи с утратой доверия".
"Безрассудство, граничащее с суицидальными наклонностями" - чтобы объяснить эту фразу в словаре, пример "вымогательство взятки у руководителя "Роснефти" подошел бы как нельзя лучше. Алексей Улюкаев, который стал одним из самых успешных сановников "гайдаровского призыва", никогда не производил впечатления "политического самоубийцы". Отсюда - многочисленные версии о природе "бонуса за приватизацию", который был квалифицирован как взятка и стоил министру должности. Следствие не спешит делиться деталями, что усиливает ореол загадочности вокруг дела Улюкаева.
Позже в ходе ежегодной пресс-конференции президент заявил, что делать какие-то выводы до завершения рассмотрения этого дела в суде "нецелесообразно и вредно", но ему было достаточно материалов, которые были предоставлены оперативными службами, "для отстранения его (Улюкаева - ИФ) от занимаемой должности в связи с утратой доверия".
Новый министр был назначен спустя две недели после увольнения Улюкаева, что косвенно указывает на то, что его отставка не планировалась заранее. Как это часто бывает, в течение этих двух недель обсуждались самые различные кандидатуры на пост министра - разумеется, за исключением той, на которой в итоге остановились.
Будущее пришло в Минэкономразвития из Минфина в лице бывшего заместителя министра финансов Максима Орешкина, что с новой силой запустило рассуждения на тему целесообразности слияния двух министерств.
Тем не менее, достаточно очевидно, что до ближайших президентских выборов Минэкономразвития трогать не будут - хотя бы по той простой причине, что ему поручена сверхважная функция: подготовить к концу мая 2017 года план действий правительства по ускорению роста экономики до уровня превышающего среднемировой уже к 2019-2020 годам.
Задача, прямо скажем, трудновыполнимая в текущих внешнеконъюнктурных реалиях, так что формальный повод "влить" Минэкономразвития в Минфин на рубеже 2019-2020 годов за невыполнение поставленных задач вполне может появиться.
При этом Орешкин оказался в непростой ситуации разработки программы экономического развития в условиях безусловного приоритета финансовой стабильности и сокращения бюджетного дефицита.
Что экономисты ждут от нового министра экономики:
С.Дробышевский: В свое время Улюкаев, придя из ЦБ в Минэкономразвития, поменял свои взгляды на многие процессы радикально. Должность и круг задач Минэкономразвития обязывает министра смотреть на проблемы с другой стороны и внутренние предпочтения в такой ситуации могут рассматриваться и как несоответствие занимаемой должности.
О.Засов: На мой взгляд, Минэкономразвития возглавил профессионал, и приоритеты экономического развития, безусловно, станут основной сферой его ответственности. При этом работать ближайшем году ему придется в уже принятых бюджетных ограничениях.
А.Балаев: Судя по первым заявлениям нового главы Минэкономразвития, приоритетом в работе министерства будет экономическое развитие.
Н.Кондрашов: Скорее, Орешкин будет пытаться примирить эти два ведомства. Хотя выполнить поставленную президентом РФ задачу (по ускорению темпов роста экономики к 2019-2020 годам до уровня выше среднемировых - ИФ) при этом невозможно...
О.Кузьмин: На наш взгляд, можно ожидать улучшения взаимодействия Минэкономразвития с Минфином России и Банком России. Более тесная кооперация ключевых институтов экономической политики в конечном итоге может положительно сказаться на всех происходящих процессах. Какие-то структурные реформы надо во многом начинать с совершенствования приоритетов бюджетной политики - скорее, мы ожидаем, что это назначение позволит в большей степени ориентировать бюджетную политику на преодоление структурных препятствия развития российской экономики.
Е.Надоршин: К сожалению, полагаю, стремление сбалансировать бюджет останется единственной выраженной ярко характеристикой экономической политики ближайших лет.
В.Тихомиров: Рассматриваю назначение Орешкина как позитив. Сбалансированный бюджет и низкая инфляция - это ключ к устойчивому росту в среднесрочной перспективе, хотя в краткосрочном плане это является негативом, т.к. сдерживает восстановление/рост.
Нефть - 50+, доллар - 60+ ВВП - 1+
Договоренности ОПЕК по снижению объемов добычи нефти, безусловно, оказали позитивное влияние на цены на нефть, и, как следствие, на перспективы российской экономики и курс рубля.
Конечно, пока существуют лишь договорённости на бумаге, и только мониторинг покажет, как они будут выполняться, но ожидания на 2017 год все равно повысились.
Большинство экономистов считает, что цена на нефть будет $50 и выше, а курс доллара будет немногим больше 60 рублей. Рост российской экономики в этом случае окажется в 2017 году на уровне 1% или даже чуть выше.
В.Тихомиров: Курс доллара ожидаю в 2017 году около 60 рублей (60,2 на конец года) при среднегодовой цене на нефть Brent $58 за баррель. Рост экономики может составить 1,2%. При этом низкие темпы (не более 2,5%) будут сохраняться по крайней мере 2-3 года, если не произойдет резкого ускорения мировой экономики и инфляции.
А.Исаков: Мы ожидаем средней цены нефти марки Urals порядка $52 за баррель и среднего курса доллара порядка 62 рублей. Восстановительный рост экономики может составить порядка 1,3% за счет инвестиций и потребления домохозяйств. В дальнейшем рост экономики, скорее всего, восстановится до порядка 2,5% в год на фоне роста инвестиционной активности и производительности в обрабатывающих секторах.
С.Дробышевский: Нефть ожидается в интервале $45-55 за баррель, скорее в верхней части этого диапазона, рубль - тенденция к номинальному укреплению, хотя, я думаю, ЦБ РФ начнет предпринимать меры по противодействию слишком быстрому укреплению. Поэтому мой прогноз 59-59,5 рублей за доллар к концу года. Темпы роста экономики в 2017 году будут близкими к 1%. Выбор между стагнацией и ростом - это ключевой выбор для правительства с точки зрения старта реальных реформ. Без них темпы не выше 2% в год могут продлиться десятилетиями.
О.Кузьмин: Как базовый вариант мы рассматриваем: при среднегодовой цене на нефть на уровне $50 за баррель средний курс рубля составит 63,5 рубля за доллар, рост ВВП на 1,6%. Если не будет предприниматься каких-то значительных усилий по снятию структурных барьеров для развития экономики и западные санкции останутся в силе, то рост экономики в долгосрочном периоде мог бы составить 1-1,5%. Если же санкции будут смягчены, а хотя бы некоторые из необходимых мер реализованы (например, таких как повышение пенсионного возраста), то рост мог бы составить 2-2,5%.
О.Засов: Наш прогноз предполагает стабилизацию цены на нефть практически на сегодняшнем уровне - чуть выше $50 за баррель. Курс доллара в среднем за год около 61 рубля. В базовом сценарии прогноза Внешэкономбанка рост экономики в следующем году составляет 0,7%. В последующие два года рост также не превысит 2%. В ближайшее время и бюджетная и денежная политика не будут способствовать быстрому восстановлению внутреннего спроса. Ускорение роста быстрее 2%-ного уровня возможно в случае благоприятного всплеска спроса. Это, например, может быть связано с более высокой ценой на нефть или на другие сырьевые товары, улучшением геополитической обстановки и снятием санкций совместно с ускорением роста мировой экономики.
Е.Надоршин: Ожидаю $45 за баррель Urals в среднем за 2017 год и 65 рублей за доллар на конец года, правда, в течение года мы увидим и более дорогой доллар. В 2017 году я все еще жду спада по итогам года за счет показателей первого полугодия, положительные темпы роста (в пределах 0,5% к аналогичному периоду предыдущего года) ожидаю увидеть во втором полугодии.
А.Балаев: При колебании цены нефти марки Urals на уровне в среднем $50 курс доллара к рублю на конец года составит около 61,7 руб. При цене в районе $55 курс на конец года составит 60,9 руб. При цене $50 рост экономики ожидаем около 1%. Темп роста ВВП в 1-2% фактически является потенциальным (естественным) уровнем для сложившейся структуры экономики России. Поэтому без проведения структурных реформ он может сохраняться неопределенно долго.
С.Мурашов: Мы ожидаем в 2017 году нефть на уровне $58 в среднем по году и рубль/доллар на уровне 61,7 рубля. Рост экономики прогнозируем на уровне 1% в 2017 г. Полагаем, что в условиях невысоких темпов роста восстановления цен на нефть в ближайшие годы, не стоит рассчитывать на заметный рост экономики.
Миссия невыполнима?
Задача, поставленная президентом перед правительством - написать программу по выходу российской экономики на рубеже 2019-2020 годов на уровень выше среднемировых (читай 4% и выше) многими экономистами воспринимается достаточно скептично.
Для такого разгона нужны структурные реформы, вливание денег в инфраструктуру, в науку, в образование, в здравоохранение. Но наличие бюджетных ограничений и временные ограничения (эффект от таких реформ зачастую не бывает одномоментным), ставит достижение этих целей под большой вопрос.
Конечно, всегда есть надежда на русский авось - вдруг произойдет чудо, и цены на нефть опять отрастут к трёхзначным значениям в долларах. Но это может только усугубить ситуацию в экономике в долгосрочной перспективе - так как пропадут стимулы к проведению реформ, и в следующий цикл снижения цен на нефть обойти старые грабли опять вряд ли удастся.
Итак, насколько, на взгляд экономистов, реализуемы цели, поставленные президентом перед правительством по ускорению темпов экономического роста:
А.Балаев: Реализуемо только при условии проведения структурных реформ. Их ключевым направлением должно быть уменьшение/прекращение государственной поддержки неэффективных предприятий (с низкой производительностью труда). Это создаст условия для перетока ресурсов в более эффективные предприятия. Большая часть роста производительности в мире происходит именно за счёт такого перетока, а не за счёт инноваций и технологического прогресса. Запуск такого перетока необходим и России.
Н.Кондрашов: Совершенно нереализуемо в ближайшие 3-5 лет. Необходимо кардинальное улучшение институтов. На это никто не решится, поэтому задача нереализуема.
О. Кузьмин: Наверное, в первую очередь стоит говорить о необходимости проведения масштабных институциональных преобразований - но сложно на это надеяться серьёзно. В то же время, реализация и отдельных мер в отдельных областях могла бы принести свои плоды. Развитие ипотечного кредитования, туризма (сегодня России на втором месте с конца по объему доходов от туризма в относительно выражении), повышение пенсионного возраста, дальнейшее проведение реформ по улучшению условий ведения бизнеса, оправдание надежд на инвестиционно-ориентированный рост после устойчивого снижения инфляции - это реально реализуемые шаги, которые могли бы принести значимый результат.
Е.Надоршин: В условиях непрекращающихся усилий по снижению дефицита федерального бюджета это не представляется достижимым без чрезвычайно благоприятного изменения внешней конъюнктуры, что сейчас выглядит не самым вероятным событием. В краткосрочной и среднесрочной перспективе реформы, не сопровождающиеся готовностью государства принимать на себя долгосрочные риски экономики или внушительным улучшением внешнеэкономической конъюнктуры, не могут обеспечить нужного результата.
С.Мурашов: Сделать это будет довольно сложно. МВФ прогнозирует 3,7%-ный рост мировой экономики в 2019 г., цены на нефть не могут обеспечить нашей экономике более чем 4%-ный рост, а структурные реформы не смогут подействовать до 2019 г. Кроме того, новейшая российская история показывает, что спрос государства на реформы снижается после того, когда уровень экономических проблем снижается.
О.Засов: Это реализуемо, хотя будет требовать не только существенного улучшения внутренней бизнес среды, но и благоприятных внешних условий. Повестка реформ в принципе всеми обозначается правильно и прогресс по определенным направлениям уже был достигнут. Однако нужно проделать много работы по дальнейшему улучшению институтов и прежде всего защите прав собственности, снижению регулятивной нагрузки.
В.Тихомиров: Учитывая прежний опыт подготовки и осуществления таких программ, я отношусь к перспективам продвижения активной повестки реформ сдержанно. Однако в этой части прогресс все же возможен - это, прежде всего, относится к реформам, направленным на достижение сбалансированности бюджета (пенсионная, налоговая, повышение эффективности социальных расходов и деятельности госкомпаний), а также к некоторым структурным реформам (снижение инфляции и стоимости внутренних заимствований, поддержка инвестиций, возможно - при благоприятной геополитике - улучшение инвестклимата). Однако в области институциональных реформ, которые с собой несут некоторый политический риск - такие как судебная, либерализация политинститутов и прочее - я большого прогресса не ожидаю.
На Трампа надейся, но сам не плошай
Главной мировой интригой уходящего года, безусловно, стали выборы президента США. Неожиданная победа на них Дональда Трампа, который, как считается, относится к России более дружелюбно, чем Барак Обама и Хилари Клинтон, позволила некоторым экспертам предположить, что санкции в отношении РФ будут если не отменены, то существенно смягчены.
Но, во-первых, это только гадания аналитиков, а во-вторых, ожидать, что отмена санкций приведет к какому-то резкому росту российской экономики пока не приходится - новые денежные потоки могут укреплять рубль и, как следствие, снизить конкурентоспособность российской экономики. А стратегические прямые инвестиции не могут прийти одновременно с отменой санкций и оказать какое-то влияние на динамику экономики в краткосрочной перспективе.
Поэтому внутренняя повестка и проведение реформ, может быть не всегда популярных, и станет главным вызовом для властей на ближайшие годы.
