«Мы только что вернулись с двухнедельных боев. Это ад», — признались на условиях анонимности журналистам Le Figaro украинские военные в одном из немногих открытых кафе в Краматорске. Как рассказал изданию старший сержант, представившийся Алексеем, в начале августа его 2-я рота лёгкой пехоты расположилась на «небольшой высоте» к югу от Бахмута в Донецкой области. Были вырыты траншеи и установлены два «дота». «Это даёт небольшую защиту, но русские обстрелы не прекращаются. Они посылали нам все, что у них было, от миномётов 120-мм калибра до артиллерии, реактивных систем залпового огня «Град» и даже авиации», — рассказывает младший офицер.
По его словам, этот небольшой участок земли подвергался обстрелам от 40 до 60 раз в день. Главной мишенью было 3-е подразделение, расположенное немного севернее . «Однажды выстрел одним ударом разнёс пополам их дот из бетона толщиной в тридцать сантиметров . За один раз. Я не знаю, из чего они могли это сделать», — делится с журналистами украинский военный.
Ещё один военный, назвавшийся Юрием, которому, вероятно, ещё не исполнилось двадцати лет, также взволнованно повествует о своих последних неделях. «Мы остаёмся на позиции почти все время. Начеку. Потому что идут бомбардировки, атаки, а ещё беспилотники». Проблема с последними в том, что украинцам не всегда удаётся отличить дрон своей армии от неприятельского. «Это заставляло нас так нервничать, что в какой-то момент мы захотели сбить их все, даже не пытаясь узнать», — признаётся солдат.
Украинская артиллерия наносит ответные удары, но по словам военных, их «гораздо меньше, чем у русских». «Может, около десяти залпов в день», — отмечают солдаты. «В этом уголке Донбасса достижения техники, поставляемые Соединенными Штатами или Европой, такие как САУ Caesar, гаубицы М-777 или реактивные установки Himars пока остаются далёкими обещаниями», — констатирует газета. Военным приходится довольствоваться не слишком точными российскими орудиями. «Семьсот семьдетят седьмых я не видел ни одной. Но я видел много двухсотых и трёхсотых», — сетует Юрий, имея в виду убитых и раненых.
Потери тяжёлые, отмечает издание. Более 70 человек из этой ротации получили ранения и «около двадцати погибли», в том числе двое друзей Алексея и Юрия. «Они отправились в разведку на БРДМ, и по ним был нанесен удар из РПГ. Всё взорвалось», — рассказывает Алексей . По его словам, эта советская транспортная машина «никуда не годится». «При наличии достаточных боеприпасов мы можем пробить его броню простым автоматом Калашникова», — уверяет он. Как признаётся младший офицер, ни он, ни члены его подразделения никогда не залезают внутрь этой машины при перемещениях. «Лучше остаться сверху. В случае атаки у вас будет хотя бы один шанс выжить».
Как отмечает газета, эти маленькие хитрости Алексею, как и всем профессиональным солдатам посчастливилось изучить на тренировках. Он проходил стажировку в Германии, в армии США, а затем на западе Украины. В 2014 году он участвовал в войне на Донбассе вместе с бойцами батальонов «Айдар» и «Донбасс» — двух близких к неонацистам и пользующихся дурной репутацией батальонов. Однако Алексей утверждает, что никогда не был одним из них. «В любом случае, этих батальонов больше не существует. Они были интегрированы в армию и сегодня практически исчезли. Людей прежних времён уничтожили, а новые уже не так хороши», — сетует он.
«У нас было довольно много солдат, которые проходили боевое крещение без особой подготовки. Они были в ужасе», — рассказывает Алексей, признавая, что в других частях бывали случаи дезертирства.
