"Со слов коллег - программистов.
Писали они программное обеспечение для одной норвежской фирмы.
Написали, отладили, поехали ставить.
По - норвежски, естественно, никто "ни бе - ни ме", общались с заказчиком по - английски.
Через несколько дней гостеприимные хозяева с подковыркой (язык - то сложный) интересуются: освоили ли русские программеры что - нибудь из норвежского языка. Наши честно отвечают, мол, да освоили одно слово.
- Какое же?
- Слово "работа"!
Тут норвежцы заохали.
- Вы, русские, оказывается - трудоголики! Мало того, что вкалываете по
10 часов, так еще и единственное освоенное слово - "работа".
Дело в том, что слово "работа" по - норвежски пишется так же, как и по английски - job.
Но звучит (специфика языка!) как ...
Вы догадались, звучит как «еб».
И все эти дни ребята развлекались фразами типа «Кончай еб, поехали в гостиницу», «Мы еб@ли три часа, а ты все запорол!» и т.д.
Естественно, для передачи ситуации использовали американский fuck.
Норвежцы оказались с юмором, поржали, а один глубокомысленно заметил,
что совпадение - то не совсем случайное.
В том смысле, что русский еб (то есть английский fuck) - это тоже работа.
Ну, еще раз поржали и разошлись.
Однако, история получила неожиданное продолжение.
Через несколько дней, сразу после начала рабочего дня, один из наших подошел на телефонный звонок - никого из норвежцев в тот момент в комнате не было.
Так вот, снимает он трубу, говорит стандартное «Хэллоу» и слышит в ответ
потрясающую фразу: «Хэллоу, Петтерсен пооёбан?»
Секунд десять ушло у нашего программера на то, чтобы понять, что «Петтерсен пооебан?» - означает «Петтерсен-поо еб ан?», то есть «Коллега
Петтерсен уже на работе?».
И еще секунд двадцать - чтобы сдержать спазмы в горле и ответить (словарный запас уже подрос), что - да, конечно, Петтерсен поеб@н и, наверное, уже может подойти к телефону.
Пришедший на зов коллега Петтерсен так и не понял, с какой стати русские
с утра пораньше валяются, рыдая от смеха, на своих клавиатурах."
