Кризис в России

[АГУ]

Стали появляться кризисные сигналы с разных сторон. Эра халявных нефтегазовых денег заканчивается. Как будут развиваться события в России? Доходы россиян упали за последние пару лет в 2 с половиной раза. Будем посмотреть.

Некуда идти
Детоубийство в России может стать способом решения социальной проблемы

В феврале СМИ дважды сообщали о новорожденных, найденных в Москве на помойке. В регионах, по словам экспертов, такое тоже случается. Женщина в сложной жизненной ситуации не находит поддержки и в лучшем случае отказывается от ребенка в роддоме, а в худшем — оставляет в укромном месте на волю случая. Малочисленные бэби-боксы и телепроповеди о семейных ценностях проблему не решают. Эксперты опасаются, что по мере углубления кризиса, эти тенденции будут усиливаться. «Лента.ру» побывала в одной из немногих социальных гостиниц для матерей-одиночек, послушала рассказы ее постояльцев и попыталась понять, почему такая помощь доступна далеко не всем и не везде.

Спойлер

Под Новый год на улице с младенцем
В 2004 году Лиля вышла из челябинского детдома. Ей обещали квартиру, но с условием — окончить строительно-малярное училище. По словам девушки, общежитие этого учебного заведения было настоящим притоном — сплошь наркоманы и алкоголики. В какой-то момент она поняла, что просто погибнет здесь или подсядет на наркотики.

Лиля приехала в Москву, работала на Черкизовском рынке, затем на «Садоводе». Узнав о беременности, сожитель велел ей сделать аборт и пригрозил разрывом в случае отказа. На аборт дал денег. Деньги девушка взяла, но потратила на то, чтобы снять другую квартиру. Некоторое время делила жилье с беременной украинкой.

Когда ее везли на скорой в роддом, у нее осталось всего несколько сотен рублей. На девятом месяце она уже не могла работать. Что делать дальше, не знала. В послеродовой палате Лиля рыскала по соцсетям в поисках помощи, но с ужасом поняла, что Новый год ей и младенцу предстоит встречать на улице.

Государство могло помочь только младенцу. При условии, что она от него откажется. Увы, в такой момент приходится выбирать меньшее из зол. Но Лиле повезло. Блуждая по сети, она нашла социальную гостиницу для матерей-одиночек «Дом для мамы».

«Здесь мне помогли восстановить некоторые личные документы. Теперь вот собираюсь добыть положенное мне по закону жилье», — говорит она. У нее забинтован палец — устроилась в столовую, но пока орудует кухонным ножом не слишком ловко.

Таким, как Лиля и Наргиз, кроме как на благотворительные организации рассчитывать не на кого. Государственные социальные учреждения связаны по рукам и ногам бюрократическими процедурами, регламентами и приказами. Там просто не в состоянии действовать оперативно, взять человека с улицы без документов и регистрации.

Тех, кто оказался на улице после ссор с близкими, примерно вдвое больше чем тех, у кого вовсе нет родных.

«Мы стараемся сделать все возможное, чтобы наладить отношения наших подопечных с семьями, мужьями и сожителями, — говорит Студеникина. — Очень часто проблемы у девушек возникают из-за чрезмерной гордыни, неумения договариваться, идти на компромисс».

Молодая женщина нередко сталкивается с шантажом со стороны сожителей: «или я, или ребенок». Выбирая ребенка, будущая мать остается не только без поддержки, но, как правило, и без крыши над головой. Нередко безвыходная ситуация складывается из-за слишком пьющих или слишком «нравственных» родителей. Первым просто наплевать на своих дочерей и на то, что им приходится вынашивать ребенка в невыносимых условиях притона. Вторые — жертвы собственных предубеждений — в страхе опозориться перед родней и знакомыми отправляют «нагулявших» делать аборт.

Нестандартный случай
Четырехлетняя Алиса — самая взрослая из детей в кризисном центре. За последние четыре года ее матери, Элине, пришлось через многое пройти.

Сразу после рождения Алисы началась битва за ее жизнь: ДЦП и серьезная патология пищевода. Операции и реабилитационные программы помогли: девочка самостоятельно ходит и активно развивается. Но полтора года назад случилась трагедия — умер муж Элины. В квартиру после развода вернулась сестра мужа. Они не поладили в такой тесноте, и тут родственники вспомнили, что у Элины нет московской регистрации. В общем, ее вместе с дочерью выставили на улицу.

Еще одна и, возможно, самая большая проблема, возникшая после принятия закона, — «правило иждивенца». Суть в том, что план социальной работы носит обязательный характер для поставщика услуги и рекомендательный для потребителя.

То есть сотрудники организации, включенной в реестр, в обмен на свои услуги уже не могут требовать от клиента бросить пить и выйти на работу. Государство оплачивает — исполняйте.

«Наша деятельность направлена на развитие самостоятельности клиентов, — говорит Жижков. — Теперь же на законодательном уровне прописано, что они могут продолжать делать что хотят, или ничего вообще не делать. Ведь поставщик услуги все равно от них никуда не денется».

По словам Жижкова, люди пока не знают всех положений нового закона и не рискуют стучать кулаком по столу перед теми, кто их поддерживает. Но это вопрос времени. Рано или поздно в России появятся профессиональные иждивенцы, готовые всю жизнь сидеть на скромной, но гарантированной социальной помощи. Понимая это, крупные организации, тот же «Дом для мамы», в реестр не собираются.

К слову, на государственные службы «правило иждивенца» распространяется уже давно, но все же с оговорками. Муниципальные социальные работники могут найти управу на своих подопечных, действуя через свое руководство, органы опеки и комиссии по делам несовершеннолетних. НКО к этим административным рычагам не допускают.

Интерес к реестру и государственному финансированию, даже столь скудному, есть только у небольших НКО и обычно там, где нет крупных благотворителей. А наиболее эффективна социальная работа тогда, когда соединяются усилия местной власти, НКО и бизнеса. Но таких мест в стране с каждым годом все меньше.

Зато женщин, попавших в трудную ситуацию, становится все больше. В первую очередь, по причине спада экономической активности и роста безработицы. Эксперты отмечают, что в крупных городах сокращается малый бизнес, в первую очередь торговля. Именно в этой сфере занято много женщин, большинство из которых приезжие. Беременность и новорожденный ребенок — это последнее, о чем может думать безработная женщина в поисках средств к существованию. Предстоящее материнство становится для нее серьезным испытанием. Если в кратчайшие сроки не наладить систему минимальной, но оперативной помощи таким женщинам, детоубийство может стать сравнительно легким способом решения социальных проблем.

 

[ГУДВИН]

Стали появляться кризисные сигналы с разных сторон. Эра халявных нефтегазовых денег заканчивается. Как будут развиваться события в России? Доходы россиян упали за последние пару лет в 2 с половиной раза. Будем посмотреть.

Некуда идти
Детоубийство в России может стать способом решения социальной проблемы

В феврале СМИ дважды сообщали о новорожденных, найденных в Москве на помойке. В регионах, по словам экспертов, такое тоже случается. Женщина в сложной жизненной ситуации не находит поддержки и в лучшем случае отказывается от ребенка в роддоме, а в худшем — оставляет в укромном месте на волю случая. Малочисленные бэби-боксы и телепроповеди о семейных ценностях проблему не решают. Эксперты опасаются, что по мере углубления кризиса, эти тенденции будут усиливаться. «Лента.ру» побывала в одной из немногих социальных гостиниц для матерей-одиночек, послушала рассказы ее постояльцев и попыталась понять, почему такая помощь доступна далеко не всем и не везде.

Спойлер

Под Новый год на улице с младенцем
В 2004 году Лиля вышла из челябинского детдома. Ей обещали квартиру, но с условием — окончить строительно-малярное училище. По словам девушки, общежитие этого учебного заведения было настоящим притоном — сплошь наркоманы и алкоголики. В какой-то момент она поняла, что просто погибнет здесь или подсядет на наркотики.

Лиля приехала в Москву, работала на Черкизовском рынке, затем на «Садоводе». Узнав о беременности, сожитель велел ей сделать аборт и пригрозил разрывом в случае отказа. На аборт дал денег. Деньги девушка взяла, но потратила на то, чтобы снять другую квартиру. Некоторое время делила жилье с беременной украинкой.

Когда ее везли на скорой в роддом, у нее осталось всего несколько сотен рублей. На девятом месяце она уже не могла работать. Что делать дальше, не знала. В послеродовой палате Лиля рыскала по соцсетям в поисках помощи, но с ужасом поняла, что Новый год ей и младенцу предстоит встречать на улице.

Государство могло помочь только младенцу. При условии, что она от него откажется. Увы, в такой момент приходится выбирать меньшее из зол. Но Лиле повезло. Блуждая по сети, она нашла социальную гостиницу для матерей-одиночек «Дом для мамы».

«Здесь мне помогли восстановить некоторые личные документы. Теперь вот собираюсь добыть положенное мне по закону жилье», — говорит она. У нее забинтован палец — устроилась в столовую, но пока орудует кухонным ножом не слишком ловко.

Таким, как Лиля и Наргиз, кроме как на благотворительные организации рассчитывать не на кого. Государственные социальные учреждения связаны по рукам и ногам бюрократическими процедурами, регламентами и приказами. Там просто не в состоянии действовать оперативно, взять человека с улицы без документов и регистрации.

Тех, кто оказался на улице после ссор с близкими, примерно вдвое больше чем тех, у кого вовсе нет родных.

«Мы стараемся сделать все возможное, чтобы наладить отношения наших подопечных с семьями, мужьями и сожителями, — говорит Студеникина. — Очень часто проблемы у девушек возникают из-за чрезмерной гордыни, неумения договариваться, идти на компромисс».

Молодая женщина нередко сталкивается с шантажом со стороны сожителей: «или я, или ребенок». Выбирая ребенка, будущая мать остается не только без поддержки, но, как правило, и без крыши над головой. Нередко безвыходная ситуация складывается из-за слишком пьющих или слишком «нравственных» родителей. Первым просто наплевать на своих дочерей и на то, что им приходится вынашивать ребенка в невыносимых условиях притона. Вторые — жертвы собственных предубеждений — в страхе опозориться перед родней и знакомыми отправляют «нагулявших» делать аборт.

Нестандартный случай
Четырехлетняя Алиса — самая взрослая из детей в кризисном центре. За последние четыре года ее матери, Элине, пришлось через многое пройти.

Сразу после рождения Алисы началась битва за ее жизнь: ДЦП и серьезная патология пищевода. Операции и реабилитационные программы помогли: девочка самостоятельно ходит и активно развивается. Но полтора года назад случилась трагедия — умер муж Элины. В квартиру после развода вернулась сестра мужа. Они не поладили в такой тесноте, и тут родственники вспомнили, что у Элины нет московской регистрации. В общем, ее вместе с дочерью выставили на улицу.

Еще одна и, возможно, самая большая проблема, возникшая после принятия закона, — «правило иждивенца». Суть в том, что план социальной работы носит обязательный характер для поставщика услуги и рекомендательный для потребителя.

То есть сотрудники организации, включенной в реестр, в обмен на свои услуги уже не могут требовать от клиента бросить пить и выйти на работу. Государство оплачивает — исполняйте.

«Наша деятельность направлена на развитие самостоятельности клиентов, — говорит Жижков. — Теперь же на законодательном уровне прописано, что они могут продолжать делать что хотят, или ничего вообще не делать. Ведь поставщик услуги все равно от них никуда не денется».

По словам Жижкова, люди пока не знают всех положений нового закона и не рискуют стучать кулаком по столу перед теми, кто их поддерживает. Но это вопрос времени. Рано или поздно в России появятся профессиональные иждивенцы, готовые всю жизнь сидеть на скромной, но гарантированной социальной помощи. Понимая это, крупные организации, тот же «Дом для мамы», в реестр не собираются.

К слову, на государственные службы «правило иждивенца» распространяется уже давно, но все же с оговорками. Муниципальные социальные работники могут найти управу на своих подопечных, действуя через свое руководство, органы опеки и комиссии по делам несовершеннолетних. НКО к этим административным рычагам не допускают.

Интерес к реестру и государственному финансированию, даже столь скудному, есть только у небольших НКО и обычно там, где нет крупных благотворителей. А наиболее эффективна социальная работа тогда, когда соединяются усилия местной власти, НКО и бизнеса. Но таких мест в стране с каждым годом все меньше.

Зато женщин, попавших в трудную ситуацию, становится все больше. В первую очередь, по причине спада экономической активности и роста безработицы. Эксперты отмечают, что в крупных городах сокращается малый бизнес, в первую очередь торговля. Именно в этой сфере занято много женщин, большинство из которых приезжие. Беременность и новорожденный ребенок — это последнее, о чем может думать безработная женщина в поисках средств к существованию. Предстоящее материнство становится для нее серьезным испытанием. Если в кратчайшие сроки не наладить систему минимальной, но оперативной помощи таким женщинам, детоубийство может стать сравнительно легким способом решения социальных проблем.

" ДБ" (с)

 

[Vladimir]

Опрос: россияне голосуют за возвращение к НЭП и «новую индустриализацию»

«В обществе возникает усталость от того, что успехи или неудачи в экономике привязаны к нефтяной конъюнктуре, возвращению сырьевых цен на комфортный уровень. Очевидное большинство населения настроено на смену экономического курса, связывая этот поворот с опорой на внутренние ресурсы и на существенное стимулирование экономической активности. В этой связи характерна реанимация термина “новая индустриализация” — возвращение к стилистике промышленного прорыва, характерного для 20-х — 30-х годов прошлого века», — комментирует результаты исследования директор по коммуникациям ВЦИОМ Алексей Фирсов.

 

[Алан]

В Крыму не спешат ремонтировать дороги
К массовому ремонту дорог в Крыму пока не приступили, несмотря на сухую и теплую погоду.
На сегодняшний день работы ведутся в Белогорском районе и в Черноморском, также Симферополе ремонтируют одну дорогу.

Об этом в эфире радио «Россия сегодня» сообщил директор ГУП РК «Служба технического надзора РК» Владимир Александренко.

«По трассе Симферополь – Керчь должны были давно начинаться работы, потому что погода позволяет. Мешает нерасторопность тех служб, которые должны этим заниматься: Минтранса и Службы дорог», – отметил он.

 

[ГУДВИН]

В Крыму не спешат ремонтировать дороги
К массовому ремонту дорог в Крыму пока не приступили, несмотря на сухую и теплую погоду.
На сегодняшний день работы ведутся в Белогорском районе и в Черноморском, также Симферополе ремонтируют одну дорогу.

Об этом в эфире радио «Россия сегодня» сообщил директор ГУП РК «Служба технического надзора РК» Владимир Александренко.

«По трассе Симферополь – Керчь должны были давно начинаться работы, потому что погода позволяет. Мешает нерасторопность тех служб, которые должны этим заниматься: Минтранса и Службы дорог», – отметил он.

 

[АГУ]

Фрилансеров и фермеров предложили вывести из пенсионной системы

Государственная система обязательного пенсионного страхования (ОПС) должна распространяться только на наемных работников, она не может удовлетворить интересы всех трудящихся россиян. Об этом в ходе круглого стола в Академии труда и социальных отношений заявил председатель Федерации независимых профсоюзов Михаил Шмаков, сообщают 25 февраля «Ведомости».

По его мнению, из ОПС нужно исключить людей свободных профессий — художников и писателей. Кроме того, из нее надо вывести работников аграрного сектора. Дело в том, что ряд отраслей и секторов имеют льготный пенсионный тариф. Индивидуальные предприниматели, применяющие упрощенную систему налогообложения и единый сельхозналог, платят фиксированный взнос: в 2016 году он равен 19 356 рублей за 12 месяцев, если доход менее 300 тысяч рублей (если больше, то еще один процент с превышающей 300 тысяч рублей суммы).

Спойлер

В Пенсионном фонде России (ПФР) подсчитали, что таких взносов недостаточно, чтобы заработать на полноценную пенсию (с учетом стажа в 15 лет и 30 накопленных баллов). Начальник департамента актуарных расчетов ПФР Аркадий Соловьев сообщил, что граждане, пользующиеся льготными тарифами, на самом деле зарабатывают только на шесть процентов своей пенсии. «Дифференциация ОПС — мысль конструктивная», — поддержал он Шмакова.

Текущее пенсионное законодательство обязывает работодателей отчислять в Пенсионный фонд 22 процента из фонда оплаты труда наемного работника, если его годовая зарплата не превышает 796 тысяч рублей (и еще 10 процентов, если эта сумма превышена).

 

[АГУ]

Просрочка по зарплате в России выросла на 21 процент

Просроченная задолженность по зарплатам в России по данным на 1 февраля составила 4,33 миллиарда рублей. За месяц она выросла на 760 миллионов рублей, или на 21 процент. Соответствующая информация содержится вматериалах Росстата.

Предприятия не платят зарплату в срок 74 275 россиянам. Число тех, кому задолжали работодатели, выросло на 8 371. Всего в России зафиксировано 525 организаций-должников. За месяц их стало больше на 62.

Спойлер

18 февраля статистическое ведомствосообщало, что в январе реальные доходы россиян упали на 52 процента по сравнению с декабрем 2015 года.

В середине января премьер-министр России Дмитрий Медведев, выступая на заседании правительства, не исключил увеличения долгов по зарплате. В связи с этим кабмин намерен рассмотреть проект закона, ужесточающего наказание работодателей за нарушение сроков и порядка оплаты труда.

Согласно результатам опроса ВЦИОМ, обнародованным 22 декабря 2015 года, 49 процентов россиян пожаловались на ухудшение материального положения. По итогам прошлого года реальные доходы населения упали на четыре процента, зарплаты — на 9,5 процента.

 

[АГУ]

Четверть российских автодилеров оказались на грани банкротства

Четверть российских автодилеров, около тысячи компаний, могут оказаться банкротами в этом году. С таким заявлением выступил вице-президент ассоциации «Российские автомобильные дилеры» (РОАД) Вячеслав Жигалов, передает «Интерфакс». По его словам, это связано с оттоком клиентов из сервисных центров.

«Три четверти доходов дилеров — это выручка за сервис, поскольку продажи уже практически прибыли не приносят. В этом году дилерские центры могут лишиться половины своей загрузки сервиса», — заявил вице-президент РОАД.

Спойлер

Сложившаяся ситуация является «второй волной» негативных последствий для авторынка, вызванных продолжающимся спадом продаж новых машин, отметил эксперт. Согласно данным РОАД, количество годовалых автомобилей только в Петербурге за год сократилось почти вдвое — значит, и уровень загруженности дилерских сервисов в 2016 году может упасть наполовину.

«Банкротство каждой из них (компании-дилера — прим. «Ленты.ру») повлечет списание миллионов рублей банковских кредитов, поскольку дилерская сеть очень закредитована», — предупредил Жигалов.

Говоря о мерах государственной поддержки автопрома, эксперт отметил, что они в большей степени ориентированы на производителей, но не учитывают интересы поставщиков сырья и сетей сбыта. По мнению вице-президента РОАД, затормозить падение продаж автомобилей возможно при помощи программы льготного кредитования.

В декабре 2015 года министр промышленности и торговли России Денис Мантуров заявил, что правительство приняло решение о продолжении программ поддержки спроса на автомобильном рынке. Он уточнил, что продление пока будет ограничено первым полугодием 2016 года, финансирование составит 20 миллиардов рублей. Программы поддержки включают льготный лизинг, льготное автокредитование и поддержание спроса через программу утилизации и trade-in.

 

[АГУ]

Методом ампутации
Какие меры принимает государство для решения проблемы с лекарствами

Население и власти бьют тревогу: на аптечных полках и в медучреждениях исчезают лекарственные препараты и, в первую очередь, низкобюджетной категории. «Лента.ру» решила разобраться, действительно ли существует дефицит фармсредств и какие меры принимает государство для решения этой проблемы.

О сокращении ассортимента импортных лекарств из списка жизненно необходимых и важнейших препаратов (ЖНВЛП) нижнего ценового сегмента заявили сразу несколько ведомств. Министр здравоохранения Вероника Скворцова сообщила, что объем лекарственных средств стоимостью до 50 рублей сократился на 8-9 процентов. Федеральная антимонопольная служба исходя из данных Росздравнадзора и результатов опроса российских фармкомпаний подтвердила: 197 препаратов из списка ЖНВЛП (всего в нем 600 видов лекарств) стоимостью до 50 рублей уже сняты с производства, 160 препаратов перестанут выпускаться в ближайшее время.

Спойлер

Минпромторг на прошлой неделе хоть и заявил об отсутствии проблем с доступностью недорогих лекарств в аптеках, но признал: «Производство каких-то форм дозировок и каких-то форм выпуска готовых лекарственных форм может стать нерентабельным с учетом объективных экономических предпосылок».

Поясним: предельные цены на препараты из указанного списка устанавливает государство. По словам председателя наблюдательного совета Ассоциации российских фармпроизводителей, гендиректора компании «Нижфарм» Дмитрия Ефимова, этот перечень формировался примерно пять лет назад и был ответом государства на казавшийся тогда неконтролируемым рост цен. «По сути, были заморожены цены, сложившиеся на тот момент на рынке», — говорит Ефимов. И добавляет, что мера хорошо работала, пока экономика была стабильной, но сейчас сложилась обратная ситуация.

Но, по мнению заместителя гендиректора холдинга STADA CIS Ивана Глушкова, дистрибьюторы сами не всегда заинтересованы в поставках недорогих препаратов — уровень установленной государством наценки не покрывает логистических издержек. А отечественные производители, возможно, и могут покрыть часть потребностей больниц, однако быстро заменить весь список необходимых медикаментов они просто не в состоянии: нет производственных ресурсов. На строительство линий и создание технологии производства аналогов импортных препаратов нужны годы. «Производители смогут покрыть возникший дефицит на долгосрочном временном горизонте — более пяти лет», — подтверждает Эдуард Румянцев.

Тем не менее и представители власти, и эксперты фармотрасли считают, что отечественные производители дешевых лекарств нуждаются в поддержке. «Они в полном объеме могут покрыть потребности больниц и российского рынка в целом только при условии нормальной государственной поддержки», — говорит Денис Швецов. Такие инициативы уже имеются. Так, ФАС предлагает провести индексацию на лекарства из списка жизненно важных на 5 рублей, а Минпромторг рассматривает возможность субсидирования тех российский компаний, которые производят убыточные лекарства из списка ЖНВЛП. В антикризисном плане, подготовкой которого занимается правительство, предусмотрено выделение 4 миллиардов рублей на помощь фармкомпаниям.

Но российские участники рынка настроены скептически. «Об индексации стоимости препаратов, входящих в ЖНВЛП, разговоры ведутся еще с февраля прошлого года. Производители ждут конкретных решений, которых пока, увы, нет», — говорит Швецов. Кроме того, считают эксперты, разовая индексация предельных отпускных цен лишь на короткое время сохранит препараты в производстве. Системно же такая индексация проблемы не решит.

«Субсидирование производителей потенциально способно быть более эффективным, однако это требует ведения раздельного учета производства и продаж жизненно важных и не жизненно важных препаратов», — добавляет Иван Глушков. Такой раздельный учет требует изменения учетной политики компаний-производителей, что в силу требований действующего законодательства невозможно сделать быстро. Да и правила такого раздельного учета могут стимулировать производителей скорее свернуть производство, чем его сохранить и тем более нарастить, добавляет эксперт.

В любом случае рынок ждет помощи от государства, какой бы она ни была. В противном случае «переходный период» может затянуться, а лекарственный дефицит выльется в пустые аптечные полки и переполненные оставшимися без лекарств пациентами больницы.

Инесса Паперная

 

[gonchir]

Сколько их уже было , кризисов этих!?
Переживем и этот.
Некоторые , конечно, могут позлорадствовать ( время такое- потрафило им). Но, кризисы всегда заканчиваются, злопыхатели соплями захлебываются, народ живёт дальше.
И в этот раз будет так же.

 

[АГУ]

Сколько их уже было , кризисов этих!?
Переживем и этот.

Не сомневаюсь. А потом, как обычно, по проторенной дорожке - прозрение, покаяние и обещание стать хорошим. Но дурость народная все равно опять победит и начнется строительство очередной вертикали.

Некоторые , конечно, могут позлорадствовать ( время такое- потрафило им). Но, кризисы всегда заканчиваются, злопыхатели соплями захлебываются, народ живёт дальше.
И в этот раз будет так же.

Будет. Народ позадыхается соплями, а потом либо нефть в цене вырастет либо народу надоест задыхаться и он в очередной раз сметет в своей стране всю верхушку. Ну, и своих само собой заодно, как водится.

 

[АГУ]

Масло из пальмы на хлебе из фуража
Почему российские бутерброды стали неправильными
«Газета.Ru» 25.02.2016, 19:36

Wikimedia Commons
Опасаясь недовольства граждан, государство запрещает повышать цены на продукты первой необходимости. Производителям, чтобы не прогореть, приходится жертвовать качеством. В итоге в недорогих молочных продуктах сегодня практически не осталось молока, а дешевый хлеб годится скорее для скота, чем для людей. Крайним в этой цепочке вновь оказался потребитель — причем в первую очередь тот, кому приходится экономить на еде.

Спойлер

Глава Российского зернового союза сообщил: сейчас в России разрабатывают новый ГОСТ, который позволит печь хлеб из муки пятого класса. На данный момент фуражную пшеницу, из которой делают муку такого низкого качества, разрешается использовать только на корм скоту или в технических целях. Но уже сегодня на практике ее все чаще добавляют в хлебобулочные изделия, которые мы покупаем в магазинах. Новый ГОСТ, судя по всему, сделает этот процесс легальным и еще более массовым.

Эксперты из зернового союза и союза пекарей утверждают, что катастрофически низкое качество хлеба на внутреннем рынке связано с тем, что чиновники — и федеральные, и региональные — жестко отслеживают цены на этот товар первой необходимости. При этом расходы на производство в кризис растут, и у хлебопеков остается фактически один выход: жертвовать качеством.

Очевидно, что любое ограничение или регулирование цен на товар ведет или к его исчезновению (как происходит сегодня с недорогими лекарствами из списка жизненно важных), или к ухудшению качества — как с продуктами. О тех же сырах и молоке из растительных жиров, о курятине, напичканной антибиотиками, и рыбе с гельминтами наслышаны уже все. Овощные ряды супермаркетов стали вновь неуловимо напоминать советские.

Теперь оказалось, что и хлеб у нас годится скорее для скота, чем для людей.

Вообще то, чем мы в большинстве своем питаемся, крайне скудно. Можно просто сравнить – у кого еще осталась такая возможность – с магазинами Европы и Америки: свежие ягоды и овощи по супернизким ценам, нормальное мясо, молоко, правда «долгоиграющее», но если поискать, можно найти отличные сливки. Не говоря уже о рядах интернациональных продуктов: рис, тонны индийских приправ, еда для иудеев и мусульман, корейские солености, французские вина и т.д. И странным образом какие-нибудь израильские помидоры выглядят в Америке почему-то свежее, чем на московских прилавках, хотя туда им ехать дальше. Очевидно, там не стоят фуры на границах неделями…

А теперь вот еще и хлеб, который, как нас учили, всему голова. Ах, как хвалят французскую выпечку те, кому посчастливилось бывать во Франции, особенно не только в туристических кварталах Парижа! Как мечтают, возвратившись, о настоящих круассанах и хрустящих корочках на белом хлебе!

Можно, конечно, как всегда, на это сказать, что зажрались они, что горя не знают. Напомнить, что в России и не такое видали, и это переживем. Мы, конечно, все переживем, только вот зачем мы тогда в принципе живем? Чтобы все время что-то переживать?

Причем хлеб из фуража делают в стране, которая, судя по оптимистичным докладам Минсельхоза, вышла в 2016 году на первое место по продаже зерна за границу. И туда небось не фуражное зерно идет...

С одной стороны, низкие цены на хлеб государство считает важным фактором социальной стабильности (хлебные бунты никому не нужны), но с другой — его, судя по всему, мало заботит качество этого продукта. Было бы чем живот набить — и ладно.

Ведь бунты недовольных потребителей — это скорее из истории сытых стран, чем голодных.

В итоге мы имеем самые низкие в мире цены на хлеб (дешевле он только в Египте, где его производство дотируется со стороны государства, у нас таких дотаций хлебопекам нет) и при этом качество продукта, которое «деградирует буквально на глазах», как заявили недавно в Россельхознадзоре.



В конце 80-х, во времена пустых прилавков, граждане размышляли лишь о том, чем бы заполнить холодильник. В сытые 2000-е начали задаваться вопросом, что же мы едим, как это отражается на нашем здоровье, качестве нашей жизни. Возник интерес к фермерским продуктам, стал развиваться малый бизнес по торговле натуральными, экологически чистыми продуктами, на российский рынок пришли товары известных западных производителей, избалованные изобилием граждане все чаще стали использовать закон о защите потребителей в судах.

Казалось, еще немного, и конкуренция лучшего с хорошим заставит уйти с рынка жуликов и фальсификаторов.

Программа импортозамещения, объявленная в ответ на западные санкции, и резкое обеднение населения в связи с кризисом экономики повернули этот процесс вспять.

Пытаясь быстро занять опустевшую нишу, мало заботясь о репутации (что будет в России завтра — мало кто понимает, так что урвать надо здесь и сейчас), традиционно не надеясь на поддержку государства и традиционно же откупаясь от проверяющих органов, российские производители кормят соотечественников пальмовым маслом, фуражным зерном и другими суррогатами.

Кстати, и государству управлять таким бизнесом с подмоченной репутацией проще — какими новыми поборами его ни облагай, производители включат свои издержки в конечный продукт. Или цену поднимут, или качество понизят. Ну, будет пальмового масла в молоке не 50, а 70 процентов, фуража в хлебе не 20, а 30. Главное — прилавки не пустые, и сойдет. Не до жиру.

Раз за разом крайним в этой пищевой цепочке оказывается потребитель, который, конечно, может попробовать побороться за свои права. Но если он так легко отказался от прав на свободу выбора, свободу собраний, свободу прессы и много чего еще, то почему вдруг он должен возмутиться тем, что кормят его зерном не для людей? Попереживает, может, немного, а потом, как всегда, добавит: переживем и это. Пережуем.

 

[kizole]

Масло из пальмы на хлебе из фуража
Почему российские бутерброды стали неправильными
«Газета.Ru» 25.02.2016, 19:36

Wikimedia Commons
Опасаясь недовольства граждан, государство запрещает повышать цены на продукты первой необходимости. Производителям, чтобы не прогореть, приходится жертвовать качеством. В итоге в недорогих молочных продуктах сегодня практически не осталось молока, а дешевый хлеб годится скорее для скота, чем для людей. Крайним в этой цепочке вновь оказался потребитель — причем в первую очередь тот, кому приходится экономить на еде.

Спойлер

Глава Российского зернового союза сообщил: сейчас в России разрабатывают новый ГОСТ, который позволит печь хлеб из муки пятого класса. На данный момент фуражную пшеницу, из которой делают муку такого низкого качества, разрешается использовать только на корм скоту или в технических целях. Но уже сегодня на практике ее все чаще добавляют в хлебобулочные изделия, которые мы покупаем в магазинах. Новый ГОСТ, судя по всему, сделает этот процесс легальным и еще более массовым.

Эксперты из зернового союза и союза пекарей утверждают, что катастрофически низкое качество хлеба на внутреннем рынке связано с тем, что чиновники — и федеральные, и региональные — жестко отслеживают цены на этот товар первой необходимости. При этом расходы на производство в кризис растут, и у хлебопеков остается фактически один выход: жертвовать качеством.

Очевидно, что любое ограничение или регулирование цен на товар ведет или к его исчезновению (как происходит сегодня с недорогими лекарствами из списка жизненно важных), или к ухудшению качества — как с продуктами. О тех же сырах и молоке из растительных жиров, о курятине, напичканной антибиотиками, и рыбе с гельминтами наслышаны уже все. Овощные ряды супермаркетов стали вновь неуловимо напоминать советские.

Теперь оказалось, что и хлеб у нас годится скорее для скота, чем для людей.

Вообще то, чем мы в большинстве своем питаемся, крайне скудно. Можно просто сравнить – у кого еще осталась такая возможность – с магазинами Европы и Америки: свежие ягоды и овощи по супернизким ценам, нормальное мясо, молоко, правда «долгоиграющее», но если поискать, можно найти отличные сливки. Не говоря уже о рядах интернациональных продуктов: рис, тонны индийских приправ, еда для иудеев и мусульман, корейские солености, французские вина и т.д. И странным образом какие-нибудь израильские помидоры выглядят в Америке почему-то свежее, чем на московских прилавках, хотя туда им ехать дальше. Очевидно, там не стоят фуры на границах неделями…

А теперь вот еще и хлеб, который, как нас учили, всему голова. Ах, как хвалят французскую выпечку те, кому посчастливилось бывать во Франции, особенно не только в туристических кварталах Парижа! Как мечтают, возвратившись, о настоящих круассанах и хрустящих корочках на белом хлебе!

Можно, конечно, как всегда, на это сказать, что зажрались они, что горя не знают. Напомнить, что в России и не такое видали, и это переживем. Мы, конечно, все переживем, только вот зачем мы тогда в принципе живем? Чтобы все время что-то переживать?

Причем хлеб из фуража делают в стране, которая, судя по оптимистичным докладам Минсельхоза, вышла в 2016 году на первое место по продаже зерна за границу. И туда небось не фуражное зерно идет...

С одной стороны, низкие цены на хлеб государство считает важным фактором социальной стабильности (хлебные бунты никому не нужны), но с другой — его, судя по всему, мало заботит качество этого продукта. Было бы чем живот набить — и ладно.

Ведь бунты недовольных потребителей — это скорее из истории сытых стран, чем голодных.

В итоге мы имеем самые низкие в мире цены на хлеб (дешевле он только в Египте, где его производство дотируется со стороны государства, у нас таких дотаций хлебопекам нет) и при этом качество продукта, которое «деградирует буквально на глазах», как заявили недавно в Россельхознадзоре.



В конце 80-х, во времена пустых прилавков, граждане размышляли лишь о том, чем бы заполнить холодильник. В сытые 2000-е начали задаваться вопросом, что же мы едим, как это отражается на нашем здоровье, качестве нашей жизни. Возник интерес к фермерским продуктам, стал развиваться малый бизнес по торговле натуральными, экологически чистыми продуктами, на российский рынок пришли товары известных западных производителей, избалованные изобилием граждане все чаще стали использовать закон о защите потребителей в судах.

Казалось, еще немного, и конкуренция лучшего с хорошим заставит уйти с рынка жуликов и фальсификаторов.

Программа импортозамещения, объявленная в ответ на западные санкции, и резкое обеднение населения в связи с кризисом экономики повернули этот процесс вспять.

Пытаясь быстро занять опустевшую нишу, мало заботясь о репутации (что будет в России завтра — мало кто понимает, так что урвать надо здесь и сейчас), традиционно не надеясь на поддержку государства и традиционно же откупаясь от проверяющих органов, российские производители кормят соотечественников пальмовым маслом, фуражным зерном и другими суррогатами.

Кстати, и государству управлять таким бизнесом с подмоченной репутацией проще — какими новыми поборами его ни облагай, производители включат свои издержки в конечный продукт. Или цену поднимут, или качество понизят. Ну, будет пальмового масла в молоке не 50, а 70 процентов, фуража в хлебе не 20, а 30. Главное — прилавки не пустые, и сойдет. Не до жиру.

Раз за разом крайним в этой пищевой цепочке оказывается потребитель, который, конечно, может попробовать побороться за свои права. Но если он так легко отказался от прав на свободу выбора, свободу собраний, свободу прессы и много чего еще, то почему вдруг он должен возмутиться тем, что кормят его зерном не для людей? Попереживает, может, немного, а потом, как всегда, добавит: переживем и это. Пережуем.

При социализме делали хлеб и молоко по стандартам. Но социализм кому то был плох. Наступил капитализм. Теперь супермаркеты не пускают нормальных производителей на полки, продавая места мошенникам, которые используют заменители , поэтому оказываются боее конкурентоспособными при российском либеральном капитализме. И все та же мешпуха кричит, что им и сейчас плохо. Так не покупайте плохой продукт. Рынок же на дворе

 

[АГУ]

И все та же мешпуха кричит, что им и сейчас плохо. Так не покупайте плохой продукт. Рынок же на дворе

Какой-такой рынок? Ты ни хрена, как обычно, не понял? Именно из-за отсутствия рынка такое и происходит.

 

[kizole]

И все та же мешпуха кричит, что им и сейчас плохо. Так не покупайте плохой продукт. Рынок же на дворе

Какой-такой рынок? Ты ни хрена, как обычно, не понял? Именно из-за отсутствия рынка такое и происходит.

Капитализм во всей красе, каким он бывает в либеральной раскраске. Места на полках продаются, и нормальному производителю, чей товар надо менять на следующий день, такие расходы не по карманы, но доступны некачественным производителям, которые вводят многие добавки в продаваемый продукт. Ты же тот , кто живет на дотации, и не знаешь всех сторон рынка

 

[АГУ]

И все та же мешпуха кричит, что им и сейчас плохо. Так не покупайте плохой продукт. Рынок же на дворе

Какой-такой рынок? Ты ни хрена, как обычно, не понял? Именно из-за отсутствия рынка такое и происходит.

Капитализм во всей красе, каким он бывает в либеральной раскраске. Места на полках продаются, и нормальному производителю, чей товар надо менять на следующий день, такие расходы не по карманы, но доступны некачественным производителям, которые вводят многие добавки в продаваемый продукт. Ты же тот , кто живет на дотации, и не знаешь всех сторон рынка

Чушь не пори, спец. Государство запрещает рынок и заставляет держать цены на социально значимые продукты низкими. Потому и химичат.

 

[kizole]

Какой-такой рынок? Ты ни хрена, как обычно, не понял? Именно из-за отсутствия рынка такое и происходит.

Капитализм во всей красе, каким он бывает в либеральной раскраске. Места на полках продаются, и нормальному производителю, чей товар надо менять на следующий день, такие расходы не по карманы, но доступны некачественным производителям, которые вводят многие добавки в продаваемый продукт. Ты же тот , кто живет на дотации, и не знаешь всех сторон рынка

Чушь не пори, спец. Государство запрещает рынок и заставляет держать цены на социально значимые продукты низкими. Потому и химичат.

У нас то же самое по определенным категориям товаров, молоко кажется тоже включено. А за хлеб с отрубями вообще приходится платить 3 доллара минимум

 

[АГУ]

У нас то же самое по определенным категориям товаров, молоко кажется тоже включено.

А вот брехать не надо. Нет у вас ничего подобного.

А за хлеб с отрубями вообще приходится платить 3 доллара минимум

Вот именно.

 

[Алан]

Какой-такой рынок? Ты ни хрена, как обычно, не понял? Именно из-за отсутствия рынка такое и происходит.

Капитализм во всей красе, каким он бывает в либеральной раскраске. Места на полках продаются, и нормальному производителю, чей товар надо менять на следующий день, такие расходы не по карманы, но доступны некачественным производителям, которые вводят многие добавки в продаваемый продукт. Ты же тот , кто живет на дотации, и не знаешь всех сторон рынка

Чушь не пори, спец. Государство запрещает рынок и заставляет держать цены на социально значимые продукты низкими. Потому и химичат.

Агу, Вы в курсе сколько РФ экспортирует ежегодно пшеницы?

 

[АГУ]

Капитализм во всей красе, каким он бывает в либеральной раскраске. Места на полках продаются, и нормальному производителю, чей товар надо менять на следующий день, такие расходы не по карманы, но доступны некачественным производителям, которые вводят многие добавки в продаваемый продукт. Ты же тот , кто живет на дотации, и не знаешь всех сторон рынка

Чушь не пори, спец. Государство запрещает рынок и заставляет держать цены на социально значимые продукты низкими. Потому и химичат.

Агу, Вы в курсе сколько РФ экспортирует пшеницы?

Тут кто-то недавно хвастал, что много. И похоже причина именно в этом - убежать от государства и продать зерно заграницу по нормальной цене. Перестали делать из зерна нормальных хлеб для россиян.