Сомневаюсь.
Ведь, чтобы это ощутить, нужно нечто серьёзное. Очень серьёзное.
К примеру, что вы знаете о слове "оккупация"? Помимо того, что это захват территории врагом и жизнь на данной территории после. Полагаю, большинству вспомнятся старые советские фильмы, рассказывающие о партизанах и о жизни наших братьев и сестёр на землях, захваченных фашистами во время Великой Отечественной Войны. И вряд ли эти фильмы, если уж быть честным, вызывают действительно серьёзный эмоциональный отклик. Во-первых, потому, что много времени прошло и это подсознательно воспринимается, как нечто слишком далёкое и не касающееся ни тебя, ни твоих близких. Даже не смотря на то, что у кого-то в оккупации побывали предки. Ну, а, во-вторых, эти фильмы - уже, практически, фольклор. И, за исключением редких случаев (таких, как великий фильм "Иди и смотри"), воспринимаются они спокойно и почти безэмоционально.
Даже несмотря на то, что их содержимому, если вдуматься, мог бы позавидовать любой Стивен Кинг и любой Клайв Баркер. Просто дело в том, что оккупация - это самая вопиющая, самая животная жестокость, какая только может быть на свете. И оккупант - это зверь. Зверь всегда. Без исключений. Это доказывает оккупированные части территории ДНР и ЛНР Потому, что в глазах оккупанта жители захваченных территорий - не люди. И по отношению к ним он ведёт себя с такой степенью зверства и жестокости и кровожадности на какую только способен дикий зверь. Особенно тогда, когда командование ему зверю этого не запрещает и даже поощряет. И вот тогда, когда ты узнаёшь, что оккупант делает с твоими людьми там, на захваченной земле - вот в этот момент ты и узнаёшь, что такое ненависть. Настоящая. Глубокая. Бесконечная.
Когда-то её ощутили наши предки. Давным давно. Когда шли по этой же самой земле и гнали фашистов прочь. Шли и видели, что те творили, пока были на ней хозяевами. А потом, со временем, это стало забываться...
Но вот только это уже не "где-то далеко". Это рядом. На двух третях территории Донбасса, захваченной украинскими фашистами оккупантами.
И о том, что там сейчас происходит, почти не говорят.
Происходящее там укрыто плотной стеной тумана, нагнанного властью и средствами массовой информации с обеих сторон границы и со стороны России и со стороны украины.
Но голоса звучат. Они просачиваются сквозь туманную пелену и свидетельствуют. Это голоса городов, ещё недавно весёлых и полных жизни. Которые теперь стали городами теней. И я хочу, чтобы сегодня вы услышали голоса одного из них.
Это три повествования. Без имён. Без дат. Без лиц. С минимальными топографическими привязками. Три рассказа трёх реальных людей. Тех, у кого до сих пор под оккупацией остались близкие.
Имя их города, раскинувшегося на берегу тёплого моря, когда-то вызывало улыбку. Теперь это слово - синоним ужаса и скорби.
Мариуполь. Город солнца, ставший городом смерти и теней.
Вот его свидетельства.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ПЕРВОЕ
- Меня схватили прямо на улице, когда я шла с работы. Просто подъехали на машине, назвали моё имя. Когда я сказала, что имя действительно моё - сразу же скрутили и бросили в багажник. Били при этом. Когда я спросила их, за что - ответили, что я "сепарка".
- Вы имели какое-то отношение к освободительному движению?
- Нет. Ни до того, как наш город им сдали, ни после. Я вообще никогда политикой не интересовалась. Работала диспетчером на заводе. Жила от зарплаты, до зарплаты. Смотрела женские сериалы по телевизору. Я была самым обычным человеком. До этого дня. Я потом узнала, что не одна такая. Они очень многих так хватают. Кого просто. Кого по доносам.
- По доносам?
- Да. Из-за квартир. После того, как они захватили Мариуполь, в город начали массово переселять сотни и тысячи рагулей с западной Украины. Они так русское население заменить пытаются.
Мы же против Украины. А они за неё. Будь она проклята... Они нас ненавидят. И если хотят отобрать чью-то квартиру, или машину, или ещё что-то - пишут донос. Куда, не знаю. Но приходит "Азов". Вот и за мной пришли именно они. Им же наплевать - мы все для них не люди.
С каждым из нас они могут сделать что угодно в любую минуту. И им ничего за это не будет. Они это знают и все это знают. Но если бы только в нас было дело. Дети прямо на улице пропадают. Их просто хватают и увозят используя на органа. Тоже "Азов".
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Сколько таких случаев уже было. И никто не знает, куда. Никто из детей не вернулся. Их продают на органы. Может, в публичные дома. Куда-то обращаться бесполезно. Некоторые, кто обращался, потом пропадали сами. СБУ само "Азову" помогает, а милиция просто боится. Им давно дали понять, чтоб они не влезали. Многие, кто с детьми, поэтому в Донецк убежали. Там не сахар, но там такого нет.
- Что было с вами дальше?
- Сначала отвезли на их располагу. Там практически ни о чём не спрашивали. Просто били. Отобрали и сожгли паспорт. А потом... Лучше бы меня убили там... Дальше они отправили меня на аэропорт.
- На какой аэропорт?
- Мариупольский. Оттуда самолёты уже не летают. Там теперь концлагерь. Они его сами так называют - "концлагерь". И смеются. Причём, пленных я там не видела их быстро уничтожали. Только такие же как я - простые мирные жители. Много. Очень много. Хотя пленных туда тоже привозят - мне рассказывали. Они переоборудовали концлагерь под это дело. Там целая инфраструктура пыток. Например, они привезли в лагерь о морозильные камеры, около 18-ти. Они постоянно туда людей сажают. Кого насмерть замораживают. Над кем просто издеваются. Я видела таких, пока там сидела. Это их любимый аттракцион - морозить людей в этих камерах. Я не всё там видела. Но убивают там каждый день. Сколько - не знаю. По-разному, наверное. Но каждый день. Мы слышали, как они расстреливают и сжигают заметая следы или сбрасывали в ямы с известью.
На следующий день меня повели на допрос. Если это можно так назвать. То, что мне нечего им рассказывать - они знали. Но всё равно издевались. Требовали, чтоб назвала сообщников, чтоб рассказала, как готовила какие-то теракты. Сами же смеялись при этом. Там среди них не только рагули были. Там и наших местных мучителей хватало. Эти были самые злые. Для рагулей мы просто не люди, а для этих... Даже не знаю, как сказать.
- Я понимаю, о чём вы.
- А потом меня повели на расстрел. К яме. И я увидела, что там... Все эти торчащие руки и ноги, засыпанные известью. И этот запах... Я упала в обморок. Без сознания была недолго. Пришла в себя от того, что они меня ногами били. Сказали, что если не поднимусь, то они меня живьём туда скинут, как падаль. Я поднялась. Но они отвели меня обратно в камеру. Не знаю, собирались они меня на самом деле расстреливать или нет. Они так делают с некоторыми - ведут к яме и стреляют поверх голов. Может, это развлечение у них такое. Не знаю. Они вообще там очень веселы смешливые. Как будто мечта всей их жизни исполнилась. Хотя, может, так оно и есть.
- Это повторялось?
- На расстрел меня больше не водили, на допросы – да. Было несколько раз и снова били. Но уже без усердия. Им, наверное, не до меня было.
- Что вы там ещё видели?
- Не особо много. Больше слышала... Издевались они над людьми по всякому. Не только в аэропорту. Со мной сидела женщина с одного из сёл возле Мариуполя, которую насиловали при её детях. Причём, специально заставляли детей смотреть. Их у неё было трое. Куда её дети потом пропали - она не знала. Это тоже был "Азов". Просто насиловали. Просто детей смотреть заставляли. А её потом бросили в аэропорту. Это, кстати, не самое страшное место. Есть хуже. Например, женская зона Мариуполя. Там за полгода не осталось ни одной молодой или сколько-нибудь красивой зэчки. Вроде бы, записывают их в беглые. Куда девчонки пропадали на самом деле - кого это волнует? У них и до войны особых прав не было. А тут...
- Сколько вы там пробыли?
- Около трёх недель. Потом меня отдали в СБУ и перевели в Запорожье. Там уже начали на меня писать дело всерьёз. Я даже не знаю, что они там сочиняли. Они просто били и заставляли что-то подписывать... А потом меня обменяли. Неожиданно. Просто посадили в машину, долго куда-то везли, вывели наружу и передали людям, одетым в "горки". До меня даже не сразу дошло, что в "горках" ходят ополченцы. Когда я поняла, где я, у меня началась истерика. Они всю дорогу до Донецка меня успокаивали. Потом я долго не могла никуда устроиться. Документов нет, ничего нет. В конце-концов пришла в "Призрак". Там приняли. Я просилась на передовую - не взяли. Говорили, мол, ты их ненавидишь слишком. Убивать без меры будешь.
Да, ненавижу. Да, буду. Хотите сказать - не имею права?
СВИДЕТЕЛЬСТВО ВТОРОЕ
- Я с самого начала был за Русскую Весну. Активистом не был, но активно сочувствовал и на референдуме голосовал за независимость. Потом, когда город бросили и в него зашли укропы, я начал помогать подполью. Ну, а потом меня взяли. Как вычислили - понятия не имею. Просто в один прекрасный день скрутили прямо на улице и увезли. Взяло СБУ. Такими, как я, СБУ занимается. Не "Азов". Те только над мирняком издеваются и над пленными. Я тогда ещё обрадовался, что к ним попал, а не к тербатам. То вообще звери. А эти, хотя бы, на службе. Думал, будет легче. Я ошибся.
- Куда потом отвезли?
- Меня практически сразу из Мариуполя вывезли. Перевели в Харьков. В местное управление СБУ. Туда многих наших свозят. Подпольщиков, пленных, тех, кто не так слово сказал. Ну, и просто тех, кого заподозрили. И это одно из самых страшных мест, на самом деле. В харьковском СБУ самые настоящие выродки. Которые ничем не лучше тербатов. А может даже и хуже. Тому же "Айдару" или "Азову" есть чему у них поучиться, на самом деле. Кстати, как мне потом уже рассказали, на западной Украине, в том же львовском или тернопольском СБУ так люто не пытают. Не знаю, почему. Может просто потому, что они там хитрые или имеют какую-то родовую память - понимают, что за это потом спросить могут. А, может, не понимают, а точно знают. Загривком чувствуют. Вот и ведут себя более или менее корректно по отношению к людям. Но наши местные... свои. Самое настоящее зверьё. Хотя, полицаи всегда такими были - больше всего своих ненавидели. Знаешь, как говорят: нет сильнее ненависти, чем у предателя по отношению к тем, кого он предал. Вот так и здесь.
- Что было дальше?
- Меня пытали 18 часов. Без перерыва. Они менялись, когда уставали. Я точно знаю время - часы видел. Как пытали? В основном, били. Слушай, я даже не представлял, сколькими разными способами можно избивать человека. У харьковского СБУ фишка - бить книгой. Ну, ребром книги, понимаешь? По мягким тканям. Но это так - только один из способов. Ребята фантазировали. Они свою работу явно любят. Мне запомнились не книги. Они брали гранаты без запалов, засовывали их в противогаз и избивали этим. По бокам. По спине. По груди. Когда я отключался, меня приводили в себя и продолжали. Наверное, только по голове не били - задачи меня убивать у них не было. Хотя, лучше бы была. Потом, когда я уже окончательно стал куском мяса, меня просто кинули в автозак и приказали везти в СИЗО. Но на половине дороги конвоиры развернули машину и повезли в больницу. Я слышал их переговоры по рации: они матерились и говорили, что "сепар сейчас просто сдохнет" у них в машине, а им отписываться потом. Я это услышал и понял, что у меня изо рта идёт кровь. Много крови. Я уже ничего не чувствовал. Вообще ничего. Наверное, я действительно умирал. Кто его знает.
- Тебя привезли в больницу?
- Да. Принимать меня туда не хотели. Врач в приёмном покое попытался нас не пустить. Он говорил, что у них нет наркоза, а этому явно требуется операция, причём быстро. И что ему тоже не охота потом отписки сочинять. А конвоиры ответили: "Это сепар, режьте его без наркоза". Ну... Это они и сделали.
- Тебя что, оперировали без наркоза?
- Да. Именно. Мне потом говорили, что это могло быть под местным наркозом. Не знаю, может быть. Но то, что со мной делали перед этим в СБУ, ни шло ни в какое сравнение с тем, что было в этой больничке. Когда они "оперировали".
Что я при этом испытывал? Я тебе вряд ли смогу это объяснить. Выяснилось, что в результате избиения у меня рёбра переломались так, что осколки пошли в лёгкие. Ещё полчаса - и я бы действительно просто подох. Может быстрее. Плюс, многочисленные травмы внутренних органов. Плюс, гематомы. Это слово звучит буднично, но представь себе синяк, от которого человеческая нога делается в два раза толще. Представил? А я такой был весь. Честно? Я вообще не представляю, почему я до сих пор жив. И, знаешь, что меня поразило больше всего? Укропы-врачи. На моей палате они повесили большую табличку: "Сепаратист". Обезболивающего практически не давали. Медсестра приносила еду и ставила её рядом. Она видела, что я прикован по рукам и ногам. Что я не смогу есть. Не говоря уже о том, что я потом неделю не мог шевелиться практически вообще. Она это видела. Ставила пищу рядом с моей головой и улыбалась. А знаешь, кто людьми оказался? Конвоиры. Они это всё видели. И потом начали меня тайком кормить. Сами. Чтоб никто не увидел. А один даже приносил какое-то обезболивающее. На свои деньги покупал в аптеке и тоже тайком мне давал. Дай Бог им здоровья и долгой жизни.
Но самая жесть была не в этом. Ко мне несколько раз приводили студентов из местного мединститута. Чтоб показывать, как заживают такие необычные ранения. И вот эти будущие врачи (и их "наставники") на меня смотрели ни то, что как на неодушевлённый предмет. И даже не как на животное. Я даже не знаю, что это было. Не было ни ненависти, ни каких-то особых эмоций. Просто какое-то холодное, спокойное нечто. Будто передо мной вообще не люди. Какие-то существа без души. Помнишь старый фильм про "Чужих"? Вот чем-то таким они и были. Судя по говору они все были не местными. Часть с западной Украины. Какая-то часть из центральных областей. В Харькове всегда было хорошее образование, туда многие ехали ещё при Союзе. А местный там был один - тот кто их привёл. Преподаватель. И они тыкали зондом в открытые раны. Как будто я лягушка. Хотя, не всякую лягушку режут заживо. Я один раз закричал, а преподаватель им говорит, мол, фиксируйте болевую реакцию, смотрите, как дёргаются мышцы. Ну, или что-то такое. После этого я уже не кричал. Не хотел доставлять такую радость этим мразям. Я по детству как-то фильм смотрел, про то, как проводились медицинские опыты в концлагерях. И я понять не мог, что за люди такие могли это делать. Люди это, вообще? Теперь знаю - я их видел. Это не люди.
- Как ты вырвался?
- Меня обменяли. По одному из последних обменов. До того, как этот "Минск" окончательно устаканился и на пленных забили. До того, как стали делать вид, что нас нет. Почему именно меня - не знаю. Таких, как я, там было много. Очень много. Ты не представляешь, сколько. В таких местах, как Мариуполь, вообще могут схватить кого угодно и за что угодно. Там все вне закона. Знаешь, вот, говорят, что это нацизм. Да нет, это не нацизм. Это Украина. Такая она - настоящая.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ТРЕТЬЕ
- Две недели назад моего родственника убили. И если ты спросишь, за что или почему - ответа не будет. Просто так. Потому, что подвернулся. А ещё потому, что для них человек с Донбасса - заранее мёртвый. Просто потому, что он с Донбасса. У нас нет прав, включая право на жизнь. Я сам уехал из Мариуполя ещё в 2014 году, когда город украм отдали. Город и полмиллиона населения... Я поддерживал ополчение - решил не дожидаться. А вот он остался. Я ему говорил - уезжай. Он не хотел. Говорил, это мой город, моя земля, никуда я не поеду. Мы все знали, что там творится. Он тем более знал. Но упрямый был. А ещё бабушку не хотел одну оставлять. Молодой был ещё совсем пацан. Учился на строителя. Царство ему Небесное... Как бы это страшно ни звучало, но если бы его убили за то, что он мой родственник
- Буднично. По мариупольским меркам. Нынешним... Несколько упырей из "Азова" дозу искали. Ломало их. Они там многие на игле сидят. А многие сидели ещё до войны. Как ты думаешь - что за выродков набирают в такие места, как "Азов"? Кто может такое вытворять? Какая Украина - такие у неё и герои. Ну, и захотелось им наркобарыгу найти, чтобы у него эту дозу вытрясти. Где его взять, они, судя по всему, не знали. Откуда оккупантам знать местное положение дел? Оно им и не интересно, как-то. Ну, вот они вышли на улицу и схватили первого попавшегося местного. И начали его пытать. Прямо там. Практически, на улице. А он тоже не знал, кто здесь барыжит. Большинство людей наркотики не употребляет. И координат барыг не имеют тоже. Тот парень держался сколько мог. Но потом просто ткнул пальцем в первого попавшегося знакомого. Такого же "барыгу", как и он сам. В своего друга, чей адрес он помнил.
- Это и был твой близкий?
- Да. Знаешь, я даже не понимаю, держать мне зло на него или нет. Я просто в курсе, как эти укропские гады пытают. Видел пленных, которые от них возвращались. А дальше они приехали к моему родственнику и вызвали его из дома под каким-то предлогом. Оттащили его на пустырь за ближайшее кафе и начали пытать. Свирепо. Дико.
- Подожди, но кафе же - это публичное место.
- Совершенно верно. Они часов шесть пытали его практически на глазах у всех. Там полгорода свидетелей было. А подойти боялись, потому, что знали - если подойдёшь, тебя просто убьют и всё. И ничего им не будет за это. Одна женщина в возрасте с полгода назад кому-то из "Азова" на улице замечание сделала, за то, что вёл себя по-скотски. А он ей просто в ногу выстрелил. В коленную чашечку. Врачи молодцы - несколько операций провели, тётке хоть ногу не отняли. А так - она теперь инвалид до конца дней своих. Это просто за замечание, услышь. Вот что они с нашими людьми делают. И близкого моего они убивали, ничего не стесняясь. Ему бабушка на телефон звонила, чтоб узнать, где он, а они ей отвечали, подробно рассказывали, как они его разматывают. Ну, а потом он просто умер. Что тут ещё скажешь?
- Дальше что было?
- Дальше их, вроде как, милиция приняла. Местная. Они "Азов" боятся, но это было уже за гранью. Тем более, что там, реально, свидетелей море. Они, по ходу, несколько часов решиться не могли. Пока решались - парень умер.
- До такой степени боятся?
- А ты как думал? Они ж полицаи, а бандеровцы - их хозяева, по факту. А "Азов" не только один Мариуполь кошмарит. Его, какое-то время назад, из города выводили и размещали в окрестных сёлах, так они заходили в дома и
просто говорили людям: "У вас три минуты, чтоб свалить, берёте вы с собой только то, что схватить успеете, время пошло". И выгоняли людей в поле. А это была зима. Те, кто до Донецка добрались - нам всё это рассказывали. Так они просто счастливы были, что их не убили и ничего не отрезали. Обычно всё происходит не совсем так.
- Что было в полиции?
- Ничего не было. Сразу же приехал "белый вождь" Билецкий. Менты сначала отпускать не хотели,
а Билецкий им сказал, что сейчас прикажет "Азову" захватить их участок и порезать всех, как свиней. И они этих гадов отпустили. Те меньше суток просидели и пошли дальше гулять. Мало кого это удивило, на самом деле. Ты пойми: то, что с моим родственником случилось - это эпизод, всего лишь. Что-то такое там происходит каждый день. Все в ужасе. Все запуганы. И все Украину эту поганую ненавидят лютой ненавистью. Но говорить это боятся. Потому, что за каждое слово и за любой "не такой" взгляд они с человеком что угодно сделать могут. И делают. А иногда и вообще без повода. Знаешь... Оккупанты они. И нас они оккупируют. Потому, что со своим народом так не поступают. Таких вещей со своими не делают. А значит они сами нас "своими" не считают. И изначально сюда пришли именно для того, чтобы такое вытворять. Тут других причин быть не может. Так что не "гражданская" это война. Они хотят, чтобы нас на этой земле не было. Или, чтобы нас вообще не было. А если так, то, реально, что их сдерживать может?
Я с людьми из своего города регулярно общаюсь. Знаешь, что они мне говорят? "Когда вы будете нас освобождать - не заходите в город сразу после того, как укропы смоются. Постойте рядом денёк. Покурите. И посмотрите в другую сторону. А мы здесь сами разберёмся. Мы тут точно знаем - кого, за что и как".
Вот такие свидетельства у города Мариупль города смерти теней.
Я не хочу комментировать то, что было сказано. Я сказал - вы услышали. Это всё.
Хочу лишь сказать пару слов тем, кто, сидя в тылу, пытается ставить в вину населению оккупированных территорий то, что они не поднимают восстание.
Во-первых, восставать, равно как и вести эффективную партизанскую войну, без поддержки извне особенно от Российской Федерации весьма проблематично. А вопросы на эту тему не ко мне. Если вы, конечно, действительно хотите их задать. Мой низкий поклон тем, кто даже в этой ситуации продолжает борьбу в подполье.
Во-вторых, это само по себе редкое поскудство - упрекать хотя бы в чём-то людей, оказавшихся под свирепой оккупацией, самому находясь в тылу. На их месте вы, ребята, обделались бы раньше всех. И, скорее всего, побежали бы сотрудничать с оккупантами.
Так что просто закройте свои пасти.
Ну, а гражданам украм и их российским друзьям хочу сказать только одно: не радуйтесь тому, что люди, рассказывающие о ваших преступлениях, вынуждены скрывать свою личность. Когда вас будут карать - будут вам показания по всей форме. И не обольщайтесь - в такой ситуации говорят даже мёртвые. И на суде над вами будут звучать и их голоса тоже. Если, конечно, вам позволят дожить до суда. Вот только на меня в этом смысле не рассчитывайте. Говорю откровенно и от всей души своей: я желаю вам смерти. Всем. Исключений нет.
