http://www.rbcdaily.ru/2012/08/08/focus/562949984479631
Сегодня исполняется четыре года с начала вооруженного конфликта в Южной Осетии. Президент республики ЛЕОНИД ТИБИЛОВ рассказал корреспонденту РБК daily СЕРГЕЮ ГУСЕВУ о том, как страна прожила эти годы, и о перспективах экономического, социального и политического развития Южной Осетии.
— Вы принимали участие в войне 2008 года?
— Война 2008 года, вы себе можете представить, какая она была? А я знаю, потому что находился непосредственно здесь, в Цхинвале, и видел, как это происходило. Это была война на уничтожение нашего народа, война под кодовым названием «Чистое поле», и коль скоро я находился здесь и поддерживал свой народ, я являюсь непосредственным участником этой войны. Вместе с представителями российской дипломатии мы предпринимали попытки переговоров, но уже вечером, без двадцати пяти двенадцать, началась война, и 8 августа все наши договоренности потеряли смысл.
— После всех конфликтов каковы отношения осетин и грузин на бытовом уровне, между народами?
— Я не сторонник упрощений и обобщений. В Южной Осетии есть грузинские школы. Вот в Лениногорском районе сегодня большая часть населения — грузины. Они совместно с осетинами живут, и ничего.
— А с руководством Грузии как складываются отношения?
— Ни с официальным руководством Грузии, ни с Грузией вообще сейчас у нас никаких отношений нет и быть не может. Необходимо, чтобы грузинская сторона подписала документ о неиспользовании силы против Южной Осетии и Абхазии. Уже четвертый год мы об этом говорим. Но они не хотят подписывать.
— С какими государствами у Южной Осетии есть дипломатические связи?
— Дипломатические отношения установлены со всеми признавшими независимость Южной Осетии государствами. На данный момент наши посольства работают в России, Никарагуа, Венесуэле и Абхазии. В столице Приднестровской Молдавской Республики функционирует наше официальное представительство. Конечно, хотелось бы, чтобы Южную Осетию признало побольше государств.
— Каковы основные статьи доходов бюджета Южной Осетии?
— У нас есть свой государственный бюджет, но сказать, что мы его формируем полностью самостоятельно, было бы не совсем точно. То, что нам Россия оказывает гуманитарную помощь и поддержку, это не секрет. С Россией мы заключили договор о дружбе, взаимопомощи и сотрудничестве, и он выполняется российской стороной.
— Какое место в доходах бюджета занимает российская помощь?
— Пока она превышает те возможности и ресурсы, которые имеются у самой республики.
— Как контролируется расходование выделенных Россией средств?
— Этим занимаются и местные республиканские контролирующие органы, и российско-южноосетинская межправительственная комиссия. Я считаю, что российский налогоплательщик должен знать и видеть, куда уходят его деньги.
— Когда вы рассчитываете перейти на самообеспечение бюджета?
— В течение полутора-двух лет мы должны построить собственную экономику. Обсуждался вопрос оказания Россией помощи и на 2013—2015 годы. Но за это время надеемся подтянуться, чтобы иметь свою собственную экономическую базу.
— То есть в дальнейшем помощь может и не понадобиться?
— Я не сказал, что после 2015 года помощь не понадобится. Сейчас только есть такие планы.
— На какие отрасли экономики вы делаете ставку?
— До 2008 года в силу известных причин практически все ресурсы государства уходили на безопасность. Теперь появилась возможность заниматься вопросами развития. В первую очередь ставка на сельское хозяйство. Почва в течение двадцати лет пришла в состояние, когда ее ни вспашешь и ни засеешь. Необходимо провести рекультивацию. От системы орошения сейчас практически ничего не осталось. Разработана программа развития агропромышленного комплекса Южной Осетии. Перед местными фермерами поставлена задача удовлетворять внутренний спрос, по крайней мере на основные товары первой необходимости.
— А промышленность?
— На территории Южной Осетии в лучшие времена, в советские годы, функционировало около 27 промышленных предприятий. Но они работали практически на весь СССР, а сейчас рынок сбыта для нас пока только Россия. Основные экономические проблемы усугубляются логистикой. У нас сейчас нет железнодорожного сообщения с Россией, нашим основным стратегическим партнером.
— Как правительство поддерживает частых предпринимателей?
— Мы выдаем кредиты не на один год и не на два, а, скажем, лет на пять. К тому же беспроцентные, чтобы люди смогли поработать. Естественно, мы работаем над тем, чтобы такие кредиты были хорошо обеспечены.
— Вы были председателем правления Первого республиканского банка и не понаслышке знакомы с финансовой системой. Как сегодня выглядит финансовый сектор в Южной Осетии?
— Фактически у нас существуют три банка.
— Российский бизнес активно участвует в экономической жизни Южной Осетии?
— Сказать, что очень активно, пока не могу, но, я думаю, как только здесь наведем законность и порядок, многие потянутся.
— На каком языке ведется обучение в Южной Осетии?
— У нас два государственных языка по конституции — осетинский и русский. Образовательный процесс в большинстве школ Южной Осетии ведется на русском языке, в Лениногорском районе — преимущественно на грузинском. Лишь уроки осетинского языка и литературы проводятся на осетинском языке. К сожалению, из-за неправильной национальной политики в Советском Союзе осетинский язык оказался на грани исчезновения. ЮНЕСКО даже пришлось внести его в список умирающих языков.
— У скольких жителей Южной Осетии есть российские паспорта?
— Российские паспорта есть у большинства жителей Южной Осетии. Это общеизвестный факт, так что мы — ваши сограждане. Внутреннего законодательства Южной Осетии это не нарушает. Во время предвыборной кампании представители международных организаций, увидев такое положение, сказали, что это здорово.
— Борьба на президентских выборах развернулась нешуточная. Осталась ли с тех пор напряженность в обществе?
— Конечно, выборы были непростыми. Можно сказать, что в обществе был кризис. И если я сейчас скажу, что напряженность исчезла, то буду неправ. Раздражение в народе копилось на протяжении четырех послевоенных лет, и у него были на то объективные причины. Это недовольство темпами восстановления разрушенного в результате грузинской агрессии жилья и социально-экономическими проблемами.
— Во время конфликта вокруг выборов в Южную Осетию часто приезжали представители России. Можно ли говорить о влиянии на процесс выборов российской стороны?
— Ни во время первого, ни во время второго тура выборов я не усмотрел каких-то признаков, которые говорили бы, что Россия хочет повлиять на выборы. Трудности были, мы не все друг друга понимали здесь, на месте. Но о России здесь я бы не хотел говорить и вмешивать ее в наши дела, особенно в предвыборные вопросы.
— Кандидаты на выборах были разных политических предпочтений или все они были в той или иной степени пророссийскими? Вообще, может ли быть в Южной Осетии непророссийский политик?
— Это исключается. Ни рядовой гражданин, ни тем более кандидат в президенты здесь не может быть непророссийским.
— Как вы оцениваете возможность объединения двух Осетий?
— Нет двух Осетий, есть Осетия одна, она просто разделена какими-то решениями во время образования СССР. Но Осетия одна, и думаю, что в перспективе она будет единой.
— В составе России?
— Естественно, в составе России.
Сколько Россия потратила на помощь Южной Осетии и Абхазии, млрд руб.
Южная Осетия Абхазия
2008 3,6 0,51
2009 9,849 2,36
2010 8,237 3
2011 7 3
2012 2,54 4,2
Итого 31,226 13,07
Примечание: цифры без учета неизрасходованных средств, перешедших в бюджет следующего года
Читать полностью:http://www.rbcdaily.ru/2012/08/08/focus/562949984479631
